Статьи специалистов Центра

25.06.2018

Особенности формирования образа будущего у детей, оставшихся без попечения родителей: роль, возможности и методы психологического сопровождения

За период работы в сфере помощи семьям, воспитывающим ребенка, оставшегося без попечения родителей, был накоплен пока небольшой, но интересный опыт и наблюдения за тем, как дети, воспитывающиеся без родителей, воспринимают и строят образ своего будущего. Актуальность этой темы сложно переоценить, ведь именно от этого образа в детской психике напрямую зависит успешность дальнейшей социализации и возможность быть благополучными людьми, хорошими родителями и полноценными членами общества.

Исследования в этой сфере зачастую направленны на детей, оставшихся без попечения родителей и воспитывающихся в условиях детских домов. Основная тенденция в данный момент заключается в максимальной интеграции таких детей в общество и поиске вариантов их роста и развития в условиях замещающих или приемных семей.

Таким образом, центральный вопрос и цель этой статьи заключается в том, каким образом дети, оставшиеся без попечения родителей и воспитывающиеся в опекунской семье, строят представления о своем будущем, какие проблемы психологического характера здесь можно наблюдать и как помочь семье и ребенку в преодолении этих проблем.

К задачам данного исследования относятся:

- исследование теоретических основ данной проблемы, чтобы более четко выявить причины и закономерности наблюдаемых феноменов;

- обозначить особенности представлений детей, оставшихся без попечения родителей, об их будущем, выявить трудности в этих представлениях и искажения образа будущего;

- предложить систему методов и техник для дальнейшей коррекции образа будущего у детей, воспитывающихся без родителей в опекунских семьях.

Перейдем к теоретическому обоснованию поставленной проблемы.

По наблюдениям ряда авторов, представление о будущем у всех детей, в первую очередь, связано с представлением об образе взрослого, что можно понимать, как результат обобщения образов различных значимых взрослых, с которыми у ребенка существуют или существовали тесные отношения. Образ взрослого возникает у ребенка в процессе взаимодействия со значимыми взрослыми, в атмосфере любви и принятия ребенка и является для ребенка тем интрапсихическим образцом, на основе и под воздействием, которого у него формируются основные компоненты личности и модели поведения. (Романовский Н. В., 2010)

У детей, оставшихся без попечения родителей и воспитывающихся в условиях семьи такой опыт, обычно, есть, так как ребенка окружают другие родственники, выполняющие родительские функции, но именно здесь могут возникнуть те искажения образа, о которых мы будем говорить позже.

Также важен вклад психоаналитиков, в частности Мелани Кляйн, в описание и решение данной проблемы. Автор отмечает, что большое количество неприятных переживаний клиентов в раннем детском возрасте и отсутствие приятных впечатлений, особенно отсутствие счастливого и близкого контакта с любимыми людьми, увеличивают амбивалентность, уменьшают уверенность и надежду и подтверждают тревоги, относящиеся к внутренней аннигиляции и внешнему преследованию; более того, они замедляют и, возможно, постоянно сдерживают благотворные процессы, посредством которых, в конечном счете, достигается внутренняя безопасность. (Кляйн, 1940).

Х.Кохут отмечает, что чувство собственной ценности и любовь к самому себе возникают из самой ранней фазы отношений “родитель-ребенок”. Базовое чувство благополучия, внутренней гармонии и целостности создается как функция оптимальной успокоенности, сытости и защищенности.  Впоследствии на этом основывается способность к любви “Я—другой” через реакцию взаимного восхищения, которая возникает между родителями и развивающимся ребенком. В оптимальных условиях у человека развивается чувство собственной ценности, возникают ведущие жизненные установки и стремления, закладывается здоровая способность к независимому существованию. (Кохут, 1971)

Именно этого, зачастую, не происходило в личной истории наших клиентов. И, как следствие, в будущем они могут пытаться скрыть свою уязвимость с помощью саморазрушающих защит: отказа от реальности, утверждения собственной самодостаточности, агрессии и бравады. За это приходится платить чувством изоляции, обеднением эмоциональной сферы и неустойчивостью взаимоотношений с людьми. (Ханзян, 1988)

В своей работе мы часто имеем дело с психологическим фактором, который оказался высвобожденным посредством травматического переживания, а именно - с архетипическим травматогенным фактором внутри самой психики. Независимо от того, насколько страшна его или ее жестокость, задачей этого амбивалентного стража, по-видимому, всегда является как защита уцелевшего после травмы личностного духа, так и его изоляция от реальности.

"Никогда не повторится,- говорит наш тиранствующий надсмотрщик,- ситуация, в которой дух этого травмированного ребенка так тяжело пострадал. Никогда больше не будет этой беспомощности перед лицом суровой реальности... раньше, чем это случится, я разделю страдающий дух на фрагменты [диссоциация] или укрою и утешу его фантазиями [шизоидное дистанцирование], или оглушу его при помощи наркотиков и алкоголя [аддиктивное поведение], или буду докучать ему для того, чтобы отнять надежду на жизнь в этом мире [депрессия]... Так я сохраню то, что уцелело от этого столь рано прервавшегося детства - невинность, которая страдала так много и так рано!" (Калшед, 1996).

Переходя к практической части статьи, важно упомянуть те ограничения, которые есть в данном случае. Во-первых, данная статья базируется на весьма непродолжительном опыте работы с замещающими семьями, а именно, наблюдение проходило на протяжении полугода. Во-вторых, в данной статье описан опыт индивидуальных случаев, но не идет речи о каких-либо статистически выверенных закономерностях. Однако, даже такой непродолжительный период наблюдения уже позволяет говорить о важных особенностях образа будущего детей, воспитывающихся опекунами, и методиках и техниках работы, которые оказались наиболее продуктивными.

Прежде чем описывать наблюдаемые особенности внутреннего мира детей, необходимо упомянуть об условиях воспитания, которые могут значительно различаться. Опекунами, чаще всего, выступают близкие родственники ребенка: бабушки и дедушки, дяди и тети, сестры и братья. В данной статье не рассматриваются случаи, когда в качестве опекуна выступает не родной для ребенка человек, так как таких случаев в практике встречалось меньше и возраст детей был меньше 4 лет.

Также стоит упомянуть, что причина отсутствия родителей также важна в контексте нашей проблемы: родители могут умереть (оба или только один), они могут быть лишены родительских прав и не поддерживать отношений с ребенком (отказаться от него в младенчестве, находится в МЛС и не выходить на связь), либо быть лишены родительских прав, поддерживая контакт с ребенком (при этом они могут страдать разного рода зависимостями, находится в МЛС, но писать письма или звонить). Особенности этой ситуации сильно сказываются на атмосферу в семье, в которой растет ребенок. Особенно сильно сказывается отношение опекуна к биологическим родителям ребенка и те эмоциональные переживания, которые окрашивают эти отношения. Причем, это имеет значения, даже если опекун не выражает свое отношение словами или ребенок не слышит этих слов.

Без сомнений, наличие близких родственников, которые могут и хотят взять на себя ответственность за жизнь ребенка, - это большая удача, и, в любом случае, это гораздо более благоприятно, чем жизнь ребенка в условиях интерната. Однако, неизбежно, здесь есть свои ограничения, которые связаны с имеющимися особенностями системы семьи.

Например, образ будущего в психическом ребенка, конечно же, напрямую связан с тем примером, который есть непосредственно перед глазами ребенка. Но этот пример может быть не самым подходящим. Скажем, девочка 14 лет растет под опекой бабушки, так как ее отец и мать в разной время жизни ребенка умерли. С фигурой бабушки девочке гораздо сложнее идентифицироваться в связи с возрастом опекуна: бабушка уже, чаще всего, не работает или работает, но не посвящает так много сил и энергии своей профессии; у бабушки уже может не быть супружеских отношений, так как, например, ее муж уже умер. Кроме этого, бабушка может стараться все свое время, силы и финансовые возможности направлять на воспитание, развитие и образование ребенка, стараясь компенсировать ту травму и потерю, с которой девочка столкнулась в своей жизни. В результате, эти благие побуждения бабушки приводят к гиперопеке, отсутствию личного пространства у ребенка, и, как следствие, неуверенности, боязливости, несамостоятельности и ощущению глубокой неполноценности у ребенка.

Если опеку над ребенком берет старшая сестра, что бывает чаще, или брат ребенка, то образ будущего у ребенка будет напрямую связан с тем ограниченным опытом, которым обладает опекун. Это проявляется часто таким образом, что сестра или брат ребенка устраивают его\ее в то же учебное заведение, на ту же специальность, где учатся или учились сами. Но склонности и способности ребенка могут сильно отличаться от их собственных. Более молодые опекуны, то есть братья и сестры ребенка, часто имеют гораздо меньше ресурсов для воспитания подопечного, у них нет финансовых накоплений, они работают и строят свою личную жизнь, часто им не хватает педагогических знаний и навыков, они сами имеют травматический опыт, так как росли с теми же родителями или без них, поэтому эмоциональная устойчивости и терпения, необходимых при взаимодействии с опекаемым ребенком, им может также сильно не хватать. Иногда, они могут включать опекаемого ребенка в процесс решения своих проблем, например, просить сидеть со своими детьми и пр., что имеет как свои плюсы, так и свои минусы.

Именно поэтому особенно актуальным становится психологическое сопровождение замещающих семей, так как находясь внутри системы, опекуну гораздо сложнее увидеть ресурсы и ограничения, которые существуют в их семье.

В процессе работы были выявлены следующие особенности образа будущего у детей, оставшихся без попечения родителей:

1. Часто такого образа просто нет: он плохо выстроен, слабо структурирован, представления и размышления ребенка о своем будущем идет по пути наименьшего сопротивления (например, учиться там, где ближе, куда вообще примут с аттестатом с невысоким средним баллом). Это приводит к тому, что выбор учебного заведения, специальности обучения и профессии происходит, исходя из минимальных притязаний. Часто выбор профессии основан на необоснованных фантазиях, поэтому в процессе обучения происходит разочарование в выбранной профессии и нежелание работать по специальности. В связи с чем, человек в будущем сталкивается с трудностями в трудоустройстве и жизнеустройстве, имеет меньше шансов на успешную социализацию.
2. В другом варианте, образ будущего может быть очень ярким, четким, позитивным и привлекательным, но абсолютно нереалистичным, сильно идеализированным. Он скорее выполняет защитно-компенсаторную функцию (см. выше о теории травмы Д. Калшеда). Интересно, что в этот образ могут включаться и родительские фигуры ребенка, которые в данный момент отсутствуют в его жизни, например, находятся в местах лишения свободы. Ребенок может говорить, например, «я же все равно люблю своих родителей, я хочу, чтобы они жили со мной».
3. Еще одна важная особенность образа будущего заключается в том, что он частично или полностью не связан в сознании ребенка с его действиями здесь и сейчас. Поэтому ребенок может не делать ничего, чтобы достичь этого образа в реальности. Или даже, наоборот, совершать огромное количество необдуманных, вредных для себя и других, поступков, руководствуясь логикой сиюминутных удовольствий. Часто у детей наблюдается отсутствие перспективного мышления, направленного в будущее.

Каковы же причины выстраивания именно такого образа будущего:

1. В жизни и ближайшем окружении может не быть подходящей фигуры для идентификации, например, может не хватать информации о жизни, способностях и талантах родителей, может быть много негативной информации о них или информации может не быть совсем. Такое отсутствие информации может быть связано с тревогой опекунов, что если о родителях рассказывать, то ребенок обязательно повторит их ошибки. По факту, все происходит совсем наоборот, ребенок поразительным образом начинает вести себя сходно со своими отсутствующими родителями именно тогда, когда на сознательном уровне у него никакой информации о них.
2. Ранняя травматизация ребенка, например, смерть близких, жестокое обращение с ребенком, пережитое психологическое и физическое насилие приводят человека к состоянию выживания, когда фокус внимания полностью концентрируется на благополучии здесь и сейчас, в связи с чем и происходит выключение перспективного мышления. Также выбор профессии может происходить на фоне травматических переживаний. Например, юноша может решить стать военным или полицейским и еще больше блокировать эмоциональную сферу в своей дальнейшей жизни. Кроме этого, на фоне травматизации, ребенок может выбрать антисценарий родительского поведения, что может иметь свои преимущества и недостатки.
3. Низкая самооценка, неуверенность в себе, ощущение неполноценности, о которых мы уже говорили ранее, тоже значительно осложняют формирование позитивного образа себя и своего будущего. Часто это может быть связано с отсутствием позитивной обратной связи, эмоциональной поддержки и чрезмерной критики со стороны близких. Например, стараясь развить у девочки желание и интерес к поддержанию порядка в доме, обучить ее навыкам самообслуживания, ее старшая сестра, выступающая в качестве опекуна, постоянно придирается, использует негативные эпитеты в ее адрес, игнорирует те случаи, когда девочка действительно старается помочь ей по хозяйству.
4. Ограниченный опыт замещающих родителей, их неуверенность и слишком сильная тревога также ограничивают ребенка в выборе дальнейшего жизненного пути. В таких случаях опекуну проще отправить ребенка по своим стопам, не отдавая отчета в том, что ребенок может быть склонен и способен к совершенно другим вещам.

Наконец, перейдем к методам и техникам психологической работы с целью коррекции образа будущего у детей, воспитывающихся в замещающих семьях. В процессе работы с детьми использовались следующие методы:

- активное воображение, символ-драма и арт-терапия;

- когнитивно-поведенческий подход;

- сказкотерапия и нарративная психотерапия.

В частности, можно говорить о таких техниках работы, как:

- представление и детализация образа себя через 5-10 лет с последующим рисование этого образа;

- символ-драматический мотив «Надел земли» (подростку предлагается представить, что у него есть неограниченный надел земли и он может его освоить так, как он хочет);

- представление образа Дома с последующим сочинением истории про этот Дом и рисованием образа;

- исследование любимых сказок ребенка с целью выявления и коррекции ведущих сценариев жизни, сочинение своих историй и сказок, например, с участием любимых героев ребенка;

- выстраивание причинно-следственных связей в сознании ребенка между его действиями здесь и сейчас и будущим завтра методами когнитивно-поведенческой психотерапии;

- обсуждение и совместное исследование истории семьи и родителей ребенка, поиск ресурсов в их жизненном опыте, особенно когда этот жизненный опыт негативно окрашен в глазах ребенка и в глазах его замещающих родителей.

Безусловно, в процессе работы приходится сталкиваться со значительными ограничениями, осложняющими работу. В первую очередь, это особенности надомного обслуживания: в квартире клиентов далеко не всегда есть условия для сохранения конфиденциальности, безопасности терапевтического взаимодействия с ребенком, сильно ограничен инструментарий работы. Затем, опекуны далеко не всегда и не сразу доверяют психологу, не всегда идут на контакт, согласны на психологическую интервенцию и верят в ее эффективность. Другими словами, много времени уходит на работу с сопротивлением со стороны опекунов, которые имеют негативный опыт общения с органами опеки, не хотят вспоминать о родителях ребенка в силу личной травматизации этой ситуацией. Однако у нас есть возможность иначе организовать процесс работы с семьей: если замещающий родитель хорошо идет на контакт, то работа может строиться в условиях отделения центра, где может присутствовать только специалист и семья, возможна работа наедине с ребенком или его опекуном. Также, необходима индивидуальная, но не только групповая, работа с замещающими родителями, лучше, если это будет не тот же специалист, что работает с ребенком в этой семье. Объем программы сопровождения не достаточен для глубокой психотерапевтической работы. Регулярность встреч раз в месяц позволяет достичь доверительного контакта, хорошего терапевтического альянса лишь к концу адаптационного периода (на 4-6 месяце сопровождения), таким образом, уже не остается времени и пространства для начала самого процесса психотерапии.

Таким образом, важно подчеркнуть важность и актуальность психологической работы с замещающими семьями. Несмотря на присутствующие ограничения, это направление работы психолога имеет высокую значимость и смысл, приносит значительные результаты и плоды, нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании.

 

Библиографический список

Березин С.В., Евдокимова Ю.Б. Социальное сиротство: дети и родители: Материалы к курсу «Педагогическая психология». / С.В. Березина, Ю.Б. Евдокимова –Самара: Изд-во «Универс-групп», 2003. – 52 с.

КалшедДональд. Внутренний мир травмы.Архетипические защиты личностного духа. / Д. Калшед– М.: 2001. – 230 с.

Кляйн Мелани. Печаль и маниакально-депрессивные состояния, 1940 // http://www.psychol-ok.ru/lib/klein/pimds/pimds_01.html

Кохут Хайнц. Анализ самости: Систематический подход к лечению нарциссических нарушений личности. / Кохут Х. – М.: 2003.– 368 с.

Романовский, Н. В. Представления об образе взрослого у детей-сирот старшего дошкольного возраста, воспитывающихся в условиях детского дома, 2010//Автореферат на соискание ученой степени кандидата психологических наук // Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCathttp://www.dissercat.com/content/predstavleniya-ob-obraze-vzroslogo-u-detei-sirot-starshego-doshkolnogo-vozrasta-vospityvayus#ixzz4qYqFPKhd

Ханзян Эдвард Дж. Уязвимость сферы саморегуляцииу аддиктивных больных: возможные методы лечения //Психология и лечение зависимого поведения. Под ред. С. Даулинга. - М., 2000. –С. 28-54.

← Вернуться к списку