Знакомьтесь! Приемная семья!

25.01.2019

"Марина" (из опыта воспитания приемного родителя Ильинского района)

Она регулярно появлялась на площадке, где мы работали. Худенькая темноволосая девчушка лет 6-7 в полинялой футболке и шортах сидела в отдалении на лавочке, понурив голову или отрешенно глядя куда-то вдаль. Я и мой 13-летний сын работали в летнем лагере – катали детей. У меня была рослая гнедая кобыла по кличке Таволга, а сын катал на ослике. За суетой первых дней и попытках навести порядок в толпе жаждущих прокатиться, я не замечала, когда девчушка появлялась на лавочке. Постепенно ажиотаж первых дней спал, и я обратила внимание на то, что девочка вела себя странно: ни с кем не общалась, никуда не уходила, не просила прокатиться. Я подошла к ней и спросила:

- Почему ты не катаешься?

- Боюсь. Я слепая.

- Как тебя зовут?

- Марина Галицина. 

- А хочешь погладить лошадку?

- Хочу.

Так мы познакомились. День за днем это весьма недоверчивое маленькое существо раскрывало свои тайны. Оказалось, что живет она в Новоильинском детском доме, а учится в Перми в школе для слепых и слабовидящих, что закончила пятый класс и ей 13 лет. Мы с сыном недоверчиво переглянулись. Впоследствии все оказалось правдой, а ее рост и развитие настолько заторможены, что в 14 лет ее костный возраст соответствовал 11 годам. Марина была как маленький, напуганный и очень недоверчивый зверек. Но постепенно между нами установились дружеские отношения. Оказалось, что ребенок очень любознательный и трудолюбивый. Она в школе занималась игрой на фортепиано, училась вязать, плести из бисера, ежегодно участвовала в конкурсе чтецов по Брайлю. Детский дом у нее вызывал панический страх и ужас. Она ненавидела праздники  и каникулы, потому что приходилось возвращаться туда.

Быстро закончилась смена. Расставаясь, мы пообещали приехать к ней в гости. Дома у нас с Алексеем состоялся серьезный разговор. Я предложила взять Марину к себе жить, благо двухкомнатная квартира вполне позволяла. Сын  благоразумно ответил, что он не против  и согласен помогать,  но основное бремя забот ляжет на мои плечи.

Спустя месяц мы приехали к Марине в детский дом. При нашей встрече и предложении забрать ее к себе жить целая гамма чувств отразилась на ее лице: радость, восторг и одновременно страх и недоверие.

Так  Марина вошла в нашу семью. Я с болью наблюдала,  как она ощупывает стены,  и каждый предмет в доме, иногда спрашивая: «Что это?» Постепенно день за днем, месяц за месяцем маленький забитый зверек уступал место живому любознательному ребенку. Однажды, придя,  с работы я услышала приглушенные голоса детей. Послышалось ободряюще: «Да спроси, не бойся». Я вошла в комнату. Марина стояла смущенная и едва не плакала. «Что случилось?»  Напряженная тишина. Пауза затянулась. Сын не выдержал: «Марина хотела спросить, можно она будет называть тебя мамой».  Я обняла ее: «Конечно, дочка».

Постепенно Марина рассказала,  как она потеряла зрение и попала в детский дом. Седьмой ребенок в семье пьющих родителей. В четыре года она одна шла по поселку, и на нее кинулся петух. Она наклонилась за камнем, чтобы отогнать его, но тот оказался проворней, подскочил и клюнул в бровь. Размазывая кровь и слезы, девочка прибежала домой, где никто и не подумал обработать ей рану. Через некоторое время начался воспалительный процесс, развилась светобоязнь. «Помню, я сижу под столом и плачу от боли, отчим бросил мне покрывало, я накрылась,  и стало легче; однажды зашла соседка, увидела меня, так с покрывалом и увела в больницу», - вспоминала Марина. А потом длительное лечение, операции и глаз удалили, но воспаление перекинулось на другой глаз и она почти ослепла, сохранилась только способность отличить день от ночи. Мне очень захотелось ей помочь. Стала советоваться с ее лечащим врачом, а он настаивал на удалении второго глаза, т.к. тот усыхал. Неужели совсем ничего нельзя сделать?! В ответ: «Можно, но не в Перми». Волею случая нас направили в Уфу в клинику  знаменитого офтальмолога Эрнста Мулдашева. Я с благодарностью вспоминаю весь персонал клиники, но в особенности врачей за их душевность, самоотверженный труд и высочайший профессионализм, за теплую гостеприимную атмосферу клиники, за то, что сохранили ребенку глаз.

Как-то раз, приехав в школу за Мариной, застала ее рыдающей. Спросила что случилось, но в ответ только сдавленные всхлипы.  Как могла, успокоила,  и поехали домой. Дома выяснилось, что «добрые» воспитатели «жалеючи» сказали ей: опекунша твоя молодая еще, выйдет замуж, а тебя сдаст обратно в детский дом. Я сначала испытала вспышку гнева, но быстро успокоилась и сказала: «Может мне и Алексея заодно сдать в детский дом, чтобы не мешал». Минутное молчание, а затем робкое: «Ты, меня, правда, не отдашь?»

Не все, конечно, было гладко. Был период ревности и озлобленности со стороны сына, даже до драк доходило у них с Маришкой. Я пыталась предотвращать и сдерживать его выходки, но не всегда получалось.  Как-то раз мы сели с ним вдвоем и я сказала: «Алеша, я понимаю, что твои вспышки гнева случаются от ревности. От того, что мы взяли в нашу семью Марину, я не перестала тебя любить. Просто ей требуется больше внимания и заботы». После этого разговора обстановка несколько нормализовалась. А тут на помощь неожиданно пришли друзья Алексея. Когда однажды они позвали его гулять, Мариша запросилась с ними. Леша с раздражением отказал. Но друзья задорно заявили: «Да ты что Леха! Маринка, одевайся, пошли». Они приняли девчонку в свою компанию, оберегали ее. Глядя на них, Алексей преодолел свое стеснение и стал открыто проявлять заботу. Спустя годы, знакомая Алексея с удивлением говорила: «Впервые вижу, чтобы брат так трепетно относился к своей сестре».

Однажды, когда я забирала Марину из школы, она сообщила, что ей тренер предложил заниматься лыжами. «Замечательно»,- сказала я, думая, что занятия спортом будут ей на пользу. Мы и не предполагали, каких высот она сумеет достигнуть.

Шли месяцы и годы. Дети закончили школу. Маришка уже профессионально занималась лыжными гонками и биатлоном, ездила на соревнования, занимала призовые места. Было нелегко. Были и травмы, и мышечные боли от напряжения, и смертельная усталость, желание все бросить, порой обиды на резкость и требовательность тренера. Но минуты слабости и отчаяния проходили, и она опять шла на изнурительные тренировки и участвовала в соревнованиях. При этом Маришка поступила в медицинский колледж на медсестру-массажистку и хорошо закончила его. Спорт уже стал профессиональной деятельностью – ее взяли в сборную России по параолимпийским играм. Несмотря на очень плотный график тренировок, сборов и соревнований, Марина самостоятельно поступает заочно в институт и получает диплом врача-реабилитолога. И вот оно! Долгожданное участие в Олимпийских играх 2018 года! Перелет в Японию, а затем в Корею. Лыжные гонки. Крайне тяжелая трасса, рыхлый снег, температура +15, черные костюмы спортсменов. Марина претендент на серебро. Но перегрузки, высокая температура и нервное напряжение сказались в самый не подходящий момент. В середине трассы Марина теряет сознание, но почти тут же вскакивает и бежит дальше. Через несколько секунд второй обморок. Тренер решает снять ее с гонки. Обидно до слез. Но несмотря ни на что, четвертое место в общем зачете. Молодец! И это при том, что она единственная из всех спортсменов имеет первую группу инвалидности! Все остальные с третьей. То есть они видят, пусть плохо, но видят, а она нет. Она ориентируется на трассе только по словам лидера, который бежит рядом с ней и предупреждает о спусках, подъемах и поворотах.

Звонок по телефону.

- Привет. Я вернулась из Кореи. Были в Москве, фотографировались с Путиным. Устала. Давай встретимся.

- Умница моя, давай.

← Вернуться к списку